Я не сорняк.
Я не был сорняком.
Я никогда в Святой Господней мысли
Крапивой не был, не был васильком,
Чертополохом, плЕвелом, вьюнком...
Но я всегда был Хлебным Колоском
Здесь на Земле, и там - в Небесной Жизни
.
Пусть внешность сорняка и хороша,
Она венков терновых лишь достойна.
У сорняков колючая душа;
Она в Христе покоя не нашла,
Нага, слепа, лукава и грешна...
Самолюбива и самодовольна...
.
Стоите вы, как крепкая стена,
Схватились цепко за сырую землю.
Роняете повсюду семена,
Корнями паутина сплетена,
И не страшны холодные снега
Такому толстому уверенному стеблю...
.
Я не сорняк.
Хоть среди вас живу
На том же поле, и весной и летом...
Я под дождями, как и вы, расту,
Я тем же самым воздухом дышу
И с вами к небу стебелек тяну
Обласканный теплом и ярким светом.
.
Я среди вас, и суету сует
Я каждый день за вами наблюдаю.
У вас всегда на все готов ответ,
Готовы вы на помощь, на совет,
Но Богу в вашем сердце места нет,
А я без Бога жизнь не представляю.
.
Для вас великий Бог лишь ритуал,
И от Него вы ждете равнодушно
Чтоб Он дождем вас частым поливал,
И чтоб лучами солнца согревал,
А то, что Он вам в Слове завещал
То сорнякам не ценно и ненужно.
.
Я не сорняк.
Бесцветен я и мал,
И от порыва ветра я ломаюсь,
Но я так рад, что Господа узнал,
Что среди вас Его я не предАл,
Что в Библии себя я отыскал
И Хлебным Колоском я называюсь.
.
Ни силы нет во мне, ни красоты,
Я слабенький и тонкий, неприметный.
Не достигаю вашей высоты,
Не вьются, не растут на мне цветы,
Я лишь пример Господней простоты
И я любовью ко Христу согретый.
.
Не слышен голос мой средь сорняков,
Он утопает в вашем прославлении,
Но милостивый Бог всегда готов
Услышать сердце тонких Колосков
В них бьется непритворная любовь
Они склонились в тихом восхищении.
.
Я не сорняк.
Я не превозношусь...
Мне нечем перед вами похвалиться,
Я просто тихо к Небесам стремлюсь,
О вас терзаюсь в сердце и томлюсь,
Я прославляю Бога и молюсь,
И мне не стыдно перед Ним смириться.
.
Я рад, что приношу ему плоды,
Что мною Бог голодных утоляет.
Что Колоски для Господа важны,
Что перед наступлением зимы
Господь готовит житницы Свои
И поименно нас в них собирает.
.
Я не сорняк.
Я, как и вы, трава.
Ваш цвет пройдет и облетит внезапно.
У вас однажды опадет листва,
И гордая склонИтся голова,
И вся пустая ваша суета
Завянет и исчезнет безвозвратно...
.
Не будет ей ни славы, ни цены
И обветшают ваших лет страницы...
Неверия достойные сыны,
Вы живы...но вы заживо мертвы,
И будете навек отделены
От Божьих золотых снопов пшеницы!
.
Свой урожай бесценный Колосков
Великий Жнец усердно собирает.
И полон хлеба будет дом Христов
Зерно мое - основа из основ,
Оно приносит тысячи плодов
И житницы Господни наполняет.
.
---------------------------------------
.
Я не сорняк.
Я не был сорняком.
Я никогда в Святой Господней мысли
Крапивой не был, не был васильком,
Чертополохом, плЕвелом, вьюнком...
Но я всегда был Хлебным Колоском
Здесь на Земле, и там - в Небесной Жизни
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : Поэт и еврейский язык - zaharur На вышеприведённой фотографии изображена одна из страниц записной книжки Александра Сергеевича Пушкина, взятая из книги «Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты». — 1935г.
В источнике есть фото и другой странички:
http://pushkin.niv.ru/pushkin/documents/yazyki-perevody/yazyki-perevody-006.htm
Изображения датированы самим Пушкиным 16 марта 1832 г.
В библиотеке Пушкина была книга по еврейскому языку: Hurwitz Hyman «The Elements of the Hebrew Language». London. 1829
Это проливает некоторый свет на то, откуда «солнце русской поэзии» стремилось, по крайней мере, по временам, почерпнуть живительную влагу для своего творчества :)
А как иначе? Выходит, и Пушкин не был бы в полной мере Пушкиным без обращения к этим истокам? Понятно также, что это никто никогда не собирался «собирать и публиковать». Ведь, во-первых, это корни творчества, а не его плоды, а, во-вторых, далеко не всем было бы приятно видеть в сердце русского поэта тяготение к чему-то еврейскому. Зачем наводить тень на ясное солнце? Уж лучше говорить о его арапских корнях. Это, по крайней мере, не стыдно и не помешает ему остаться подлинно русским светилом.
А, с другой стороны, как говорится, из песни слов не выкинешь, и всё тайное когда-либо соделывается явным… :) Конечно, это ещё ничего не доказывает, ведь скажет кто-нибудь: он и на французском писал, и что теперь? И всё же, любопытная деталь... Впрочем, абсолютно не важно, была ли в Пушкине еврейская кровь, или же нет. Гораздо важнее то, что в его записной книжке были такие страницы!